Возможно, он просто устал жить — делать усилие и вставать каждое проклятое утро, начинать новый проклятый день, новый лишь тем или иным вариантом погоды или еды. Слишком устал, чтобы волноваться об убитой девушке, потому что вслед за ней появится другая убитая девушка. И опять, и опять... Устал отправлять в тюрьму убийцу, пусть даже и на пожизненный срок, даже это не вызывало чувства удовлетворения, потому что все равно они к этому шли всей своей идиотской нелепой жизнью, а мертвых не воскресить. И ограбленные, и изнасилованные все равно останутся ограбленными и изнасилованными.
▲▲▲
Шон резко повернулся на своем стуле:
— Вы про что?
Она выпустила дым вверх, к пустым бельевым веревкам.
— Про глупые мечты молодости. Интересно, как Кейти и Брендан собирались жить в Лас-Вегасе? Ну, попутешествовали бы, поребячились, но раньше или позже до них дошло бы, что семейная жизнь — это не одни розы, золотые закаты и прочая дребедень. Это работа. И человек, которого любишь, редко бывает достойным твоей большой любви. Потому что на самом деле никто ее не достоин, как никто и не заслуживает такого бремени. Неизбежны спад, разочарование, утрата веры и целая вереница грустных дней. Теряешь больше, чем обретаешь. И ненавидишь того, кого любишь, не меньше, чем любишь. Но надо засучить рукава и работать, черт побери, делать все собственными руками, потому что это и есть быть взрослым.
▼▼▼
Он хотел бы, чтобы монолог этот длился часами. Чтоб собеседник понял, что говорит он не просто, чтоб поделиться идеями или мнениями. Ведь иногда в слова пытаются вложить все, выразить всю свою жизнь. И хоть, открыв рот, ты уже знаешь, что попытка тщетна, почему-то важно само стремление к ней. Ты попытался, и это главное, и что наша жизнь, как не попытка?
▲▲▲
— Потому что тайны — это яд, — сказал он вслух, сидя в кухне, где в последний раз держал в объятиях жену. — Тайны — они как стены.